Петр Болбочан. Покоритель Крыма

Полковник Петр Болбочан – одна из несправедливо забытых личностей, ставших в свое время символом украинской армии. Во главе Новых Запорожцев Болбочан воевал и за Центральную Раду, и за Гетьмана, и за Директорию УНР, неизменно ставя благо Украины выше политических дрязг и разногласий. Под его командованием Запорожцы освобождали Левобережную Украину, подобно предкам-казакам ходили походом на Крым, всеми силами старались сдержать противника обороняя Харьков, Полтаву, Киев… Однако политика, которой Болбочан сторонился все время,  привела к его гибели. Полковник, которого обожали солдаты и уважали офицеры, герой многих военных кампаний Петр Болбочан стал первым и единственным человеком, расстрелянным по решению Военного суда Армии УНР.

 

Тобі, мій краю дорогий,

Складаю я свою присягу –

Тебе любить. Тобі служить,

За Тебе вмерти біля стягу.

І прапор наш жовто-блакитний

Клянусь довіку боронить.

І за народ забутий, рідний,

Останню кров свою пролить.

(присяга 2-го пехотного Запорожского полка)

Первые шаги. Киев

Петр Федорович Болбочан родился 5 октября 1885 года в с. Геджев Хотинского уезда Бессарабской губернии в семье священника. Получать образование он начал в Кишиневской семинарии, а в 1905-м году поступил в Чугуевскую юнкерскую школу, которую закончил в 1908-м в ранге подпоручика. После назначения в 38-й Тобольский полк, Болбочан становится поручиком, а с 1913-го года становится адъютантом полковника Эйгеля. Работа под его началом давала хорошие перспективы молодому офіцеру. Болбочан планировал поступить в военную юридическую школу, но планы остались только планами: началась Первая Мировая Война. В составе Тобольского полка Болбочан сражался на Минском фронте, где был серьезно ранен в 1916-м. После возвращения из госпиталя, Болбочан становится начальником обоза 5-го корпуса Российской Армии.

С прибытием на фронт первого украинского полка (им. Гетмана Богдана Хмельницкого), Болбочан стал принимать активное участие в украинизации армии. Как начальник обоза корпуса, он смог организовать обеспечение богдановцев, начал организацию украинцев корпуса. 4 ноября 1917 года из Киева пришел приказ военного министерства: на базе 5-го корпуса должен был быть организован 1-й Республиканский пехотный полк, во главе которого был поставлен  подполковник Петр Болбочан. Через несколько дней полк насчитывал около 5000 человек, но создание полка вызвало ответную реакцию. Солдатский Комитет стал разрабатывать планы разоружения или даже уничтожения украинского полка. Болбочан пошел на риск: будучи во главе отряда старшин, он арестовал членов Солдатского Комитета… Но это не помогло: 11 декабря 1917-го Республиканский полк был обезоружен и расформирован, его казармы был взорваны, а сам Болбочан с небольшой группой солдат смог с боем пробиться из окружения и добраться до Киева, к которому уже подходили большевики.

В Киеве Болбочан во главе отряда Республиканцев несколько дней вел бои сначала с прабольшевистскими повстанцами, а когда Январское восстание было подавлено – с наступающими частями армии Муравьева. Республиканцы показали себя отважными бойцами, но удержать Киев уже не могли: под прикрытием Сичевых Стрельцов Евгения Коновальца правительство УНР эвакуировалось в Житомир. Республиканский полк Болбочана был последней частью Армии УНР, которая продолжала сражаться в Киеве, но в итоге и он отступил на запад.

Принятие командования

После отхода из Киева оставшиеся военные силы были реорганизованы – из разрозненных частей полков был сформирован единый Запорожский Отряд (позже Запорожская Дивизия) под командованием ген. Присовского, отдельными боевыми единицами кроме того остались Сичевые Стрельцы Коновальца и Гайдамацкий Слободской Кош Петлюры. Болбочан стал во главе 2-го Куреня Запорожского Отряда. Правда, наличие пусть и такой, немногочисленной армии, не нравилось… правительству УНР. Даже в условиях открытой войны, социалистическое правительство выступало против создания новых частей; также в Киеве были отменены все звания и ранги в армии. И, естественно, неудовольствие вызывал сам факт того, что во главе военной части стал генерал – «потенциальный реакционер». Начиная с этого момента, практически все время, правительство с недоверием относилось к Запорожцам, считая их реакционной, контрреволюционной силой. Масла в огонь подлил и Болбочан: укореняя в своем курене военную дисциплину, он вернул знаки отличия сперва своим людям, а потом и всему Запорожскому Отряду, отказался создавать в войсках комитеты и принимать комиссаров, стал одним из редких командиров, которые вместо митингов занимался вопросами обеспечения и подготовки солдат.

Правительство УНР расположилось в Житомире, Запорожцы же двинулись на Коростень, Сарны и Ровно – чтобы занять заранее эти важные пункты. Там же Запорожцы столкнулись с эшелонами бывших солдат российской армии, направлявшимися на Восток. Эти эшелоны были разоружены. Но в Военном Министрестве все равно не доверяли Болбочану, и в итоге он был отозван в Житомир, где стал военным комендантом Волыни. На место Болбочана был назначен прапорщик Мацюк, безграмотный в военном плане человек, зато политически надежный. Результаты не заставили себя ждать: уже через полторы недели Курень был разбит под Бердичевым, и только благодаря умелым действиям старшин удалось сохранить его часть возле Житомира. Сам Мацюк позорно бежал с поля боя. Болбочан не выдержал – самовольно принял командование, и лично повел в контратаку  солдат. Большевики были отброшены от Житомира, а через несколько дней выбиты и из Бердичева. Правительство было вынуждено смириться с самоуправством – победителей не судят. В это время пришло известие о заключении Брестского мира – украинские войска готовились к возвращению в Киев.

Но договоренность с немецким командованием предусматривала, что первыми в Киев войдут немцы, а украинцы придут туда «как гости». Это не устраивало ни украинских солдат, ни офицеров. Болбочан дважды подавал план обхода и форсированного занятия Киева, но оба раза Военный министр категорически запретил предпринимать какие-либо действия – двигаться исключительно в арьергарде немцев. Но разве мог Болбочан, последним уходивший из горящего Киева, позволить, чтобы город освободили чужие войска? 1 марта 1918-го  Запорожцы заняли с. Святошин под Киевом, и этой же ночью Болбочан во главе группы бронеавтомобилей первым вошел в столицу. Каково же было удивление немцев, когда с утра в Киеве их встречали парадные колонны Запорожцев…

Но, не смотря на эйфорию от прихода в Киев и радостную встречу, которую организовали жители, в Киеве Запорожцам не стало легче. Генерал Присовский вступил в конфронтацию с Петлюрой (дисциплина в Запорожском Отряде была исключительная, в то время как гайдамаки Петлюры, едва вступив в Киев, начали самовольные расстрелы коммунистов). Петлюра покинул Киев, а Присовский был отстранен от командования (переведен на формальную должность Коменданта Киевщины), сами же Запорожцы в очередной раз были объявлены контрреволюционной силой. Запорожский Отряд был реорганизован в отдельную Запорожскую дивизию, во главе которой планировалось поставить политически благонадежного социалиста, с тем чтобы «искоренить реакцию». Однако на попытки назначения Шинкаря и Капкана старшины Запорожцев ответили коротко – в случае прибытия тех ждал расстрел. Тогда Болбочан вместе с Присовским смогли договориться с правительством – во главе дивизии стал Зураб Натиев, а фактические обязанности были распределены между ним и Болбочаном: Натиев отвечал за «политические вопросы», и связь с правительством, а Болбочан – за непосредственное военное командование.

Во главе Запорожской Дивизии: победное шествие

Новой задачей Запорожской Дивизии стало освобождение от большевиков Левобережной Украины. Совместно с  немецкими войсками (действуя на этот раз в авангарде) Запорожцы выдвинулись к Лубнам, Ромодану и Полтаве, где сконцентрировали свои силы большевики. Уже на подходе к Лубнам немцы остановились. Они не рисковали практически сходу ввязываться в бой с превосходящими силами противника, да еще и при большем количестве артиллерии и бронепоездов у обороняющихся. Но Лубны были взяты Запорожцами! Интересно, что когда Болбочан отправил телеграмму немецкому командованию с предложением немцам войти в Лубны, она была расценена исключительно как провокация большевиков. Немцы не представляли, что в такой ситуации можно победить. В дальнейшем, в боях за Ромодан, Запорожцы столкнулись с еще большим преимуществом большевиков – артиллерия, бронепоезда, значительные тыловые склады… С боями Запорожцы продвигались дальше, был взят Ромодан, пресечены попытки его отбить, бои переходы длились столько, что Запорожцы уже практически не имели сил…

В конце концов, сопротивление большевиков удалось сломить – 27 марта 1918-го года в Полтаву вошли казаки Гордиенковского полка. Полтава была взята! А отступающие большевики в прессе в это время сообщали, про «реакционного царского генерала Болбочана» и предлагали за его голову 50 тысяч рублей.

6 апреля 1918-го года украинский флаг взвился над Харьковом – войска Болбочана вошли в город, став там гарнизоном. Жители Харькова радостно встречали украинцев – революционный террор порядком надоел населению. Уже 9-го апреля в Харькове прошел совместный парад украинских и немецких войск.

В Харькове же Запорожская дивизия была реорганизована – войска разворачивались в Запорожский корпус, поделенный на две дивизии. Во главе 1-й стал подполковник Болбочан, 2-я же  должна была быть сформирована во время похода. Отдельно в состав корпуса входили конный пол им. Костя Гордиенко, артиллеристский, инженерный и даже авиационный полки, бронеавтомобильный дивизион. Но долго Запорожцы в Харькове не оставались – наступление продолжалось в южном направлении, с конечной целью, которую озвучил Натиев после прибытия в Харьков - Крым. Официально правительство отправляло войска только до Мелитополя, но неофициально было приказано в спешном порядке прорвать оборону большевиков, и захватить Крым и Черноморский флот (ведь если флот будет захвачен немцами те смогу его объявить военным трофеем, а в случае, если флот будет принадлежать УНР – этого не произойдет). Еще часть Запорожского корпуса отправлялась дальше на Донбасс.  11 апреля Запорожцы выступили в новый поход.

На Крым!

Путь к Крыму лежал по линии Лозовая – Павлоград – Александровск (современное Запорожье) – Мелитополь. Изначально планировалось дальше идти на Перекоп- Симферополь, а конечной целью был захват Севастополя и флота. С небольшими боями Запорожцы продвигались на юг. Во время этого продвижения произошло в некотором роде знаковое событие – первая встреча украинского войска с легионерами УСС – галичанами, под командованием архикнязя Вильгельма Габсбурга (Василя Вышиваного). Надо отметить, что с австрийским командованием у Запорожцев были большие проблемы: так несколько раз австрийцы пытались разоружить казаков, а те, естественно, не поддавались. Вот как описывает первую встречу с УСуСами командир полка им. Гордиенко Всеволод Петрив:
…Прибываем в Синельниково – там уже ждут австрийцы из «Оберкомандо»…  На отзыв трубы быстро строятся гайдамаки и на всякий случай - возвращаются на помостах вагонов пушки. Андриенко с "Партизаном" идет в депо "попросить разрешения" взять паровозы, а я с небольшой стражей собираюсь к "Оберкомандо" объявить свой приезд и отъезд.
Еще не закончили наши выгрузки, как видим большое движение круг австрийских эшелонов, откуда начинают двигаться к нам воинские фигуры одиночку и толпами, но все без оружия и кое машет шапками.
Подошли, громоздятся возле нас, слышим украинский язык и возгласы: - "Смотри, а вот Запорожцы! Настоящие и ненарисованные - живые! Все, как в книге - оселедцы, чемерки, шлыки, оружие!"...

"Оберкомандо" принимает меня холодно, но вежливо. …
"А почему выгрузили так бурно людей?" - Мрачно спрашивает уважаемого уже возраста генерал. - "Ужинать", - отвечаю, не моргнув глазом, - "нечего есть из окон, да еще разговорились с земляками, триста же лет не виделись" ... Лицо генерала вдруг прояснилось, он взрывается смехом…

Еще в Александровске Болбочан стал разрабатывать конкретный план операции по захвату Крыма. Осложнялась ситуация тем, что провести все необходимо было максимально скрытно и без связи с немцами. Изначально планировалось по Днепру спуститься на кораблях речного флота и десантировать в Крыму, однако флот был уведен большевиками. Вариант с прорывом в районе Перекопа был наиболее простым, однако и в этом случае нужен был флот. Поэтому Болбочан принял смелое решение – прорываться в Крым через Сиваш – наиболее укрепленную часть обороны т.н. «Армии Крымской Социалистической Республики», которой руководил Штаб Обороны в Симферополе. Для удачного начала операции оставалось занять Мелитополь.

После взятия Павлограда и Александровска украинские войска подошли к Мелитополю. В это время там уже шел бой: большевики сражались с немцами, и шансов захватить город было мало. Однако помощь пришла с неожиданной стороны – с юго-запада к городу подошли отряды «Дроздовцев», которые с боями пробивались на Дон. Сражаться против трех армий большевики не могли: Мелитополь был занят, но разделен условно на две части – украинскую и русскую Безопасность между ними обеспечивали немцы, и не зря, потому что столкновения русских офицеров и украинских казаков происходили повсеместно.

Взятие Крыма. Конфликт с немцами

В Мелитополе начались переговоры Болбочана с немцами. Не имея возможности открыть истинную цель своей операции, он настаивал на совместном захвате Крыма или хотя бы спокойном проходе украинских войск. Немцы же в лице генерала Коша не соглашались с этим. В итоге пришли к соглашению – немцы атакуют Крым через Перекоп (с востока), Болбочан же с небольшой частью войск организует напряжение в Сиваше (на западе), чтобы не дать перебросить войска. Как только операция началась, украинцы выступили на Сиваш. И не в ограниченном числе,  а практически всей дивизией. Имея своих людей на всех телеграфных станциях, удалось более чем на сутки полностью оборвать связь Мелитополя со станциями сивашского направления. За это время практически вся дивизия успела выдвинуться к Новоалексеевке, последнему городу перед Сивашом. Надо отметить, что после прорыва обороны в Мелитополе большевики частично отступили на Сиваш, а частично продолжали находиться в районе Мелитополя-Бердянска, где все еще продолжались бои.

Подойдя к Сивашу, или как его называли Гнилому морю, Болбочан отказался от первоначального плана десанта при помощи катеров. Катеров было недостаточно, зато имелись бронепоезда и конница, оставалось только не дать взорвать мост, где была укреплена оборона.  Тут удалась хитрость. Штаб большевиков не знал точной обстановки на фронте – связь часто прерывалась, а от отступающих частей приходила противоречивая информация. Приближаясь к Сивашу, Болбочан посылал телеграммы в Штаб Обороны, в которых заверял в существование фронта обороны большевиков до Сиваша.  Полной информации не имело и командование на Сиваше, поэтому, когда ночью 20-го апреля передовые части Запорожцев стали проникать через Чонгарский мост, их приняли за отступающие части. В течение нескольких часов удалось подготовить форсирование пролива – атака Запорожцев стала настолько стремительной, что ни взорвать мост, ни организовать сопротивление большевикам не удалось. Запорожцы вошли в Крым.

Останавливаться было нельзя, и уже 22 апреля войска Болбочана после тяжелого боя взяли Джанкой, ключевую узловую станцию северного Крыма. Немцы же в это время не могли понять, где находится Болбочан : даже после честного донесения от него,  что Сиваш взят, ген. Кош ему не поверил.  Как сказал он позже самому Болбочану, он не верил в возможность прорыва, ожидал, что Запорожцы будут легко разбиты и отступят. И только после того, как Запорожцы стали двигаться по шоссе и железной дороге в сторону Симферополя и Феодосии, немцы вслед за украинцами вошли в Крым.

Имея возможность быстро маневрировать, отрезая большевистские части, Болбочан использовал максимально эффективно свою конницу и бронеавтомобили. Уже 24-го апреля передовые отряды вошли в Симферополь, который был категорически не готов к обороне. Весь Штаб Обороны был захвачен, как и документы и казна. И опять повторилась ситуация с Сивашом: благодаря молниеносному захвату Симферополя, удалось прервать связь с Севастополем, откуда еще в течение нескольких часов шли донесения о состоянии дел, перемещениях войск и положении на флоте, которые шли на имя Штаба Обороны. Из Севастополя выслали комиссара, который должен был организовать оборону города, и он был арестован войсками Болбочана. Именно тогда в Севастополе поняли: украинцы уже заняли Симферополь.

В город торжественно вошли Запорожцы. В своем большинстве были они  похожи на легендарных казаков: сабли, шапки с длинными разноцветными шлыками, и обязательные оселедцы придавали им вид украинского войска времен гетмана Дорошенка. Сам же подполковник Болбочан выглядел современным командиром – он предпочитал английского вида мундир. Всегда идеально опрятный, он больше походил на английского или французского офицера… В Симферополе украинское войско было встречено всеобщим ликованием – как освободителей встречали украинцев жители, часть из которых записывалась добровольцами в дивизию. При Запорожской дивизии начали формироваться отряды из  местных украинцев, российских офицеров, татар. В это же время немцы потребовали остановить продвижение Запорожцев. Не желая вступать сразу в открытое противостояние, Болбочан согласился остановить свои эшелоны, правда при этом выделил в подкрепление собственной коннице дополнительные бронеавтомобили и горно-артиллеристский полк, так что теперь конный полк им. Гордиенко мог продолжать операцию самостоятельно.

24-25 апреля гордиенковцы под руководством Петрива захватили Бахчисарай и должны были двигаться на Севастополь. Однако усиление конфликта с немцами, стало препятствием: Петрив принял решение отойти в горы, где стал формировать татарские сотни, и, отбиваясь от большевиков, вести переговоры с гарнизоном Севастополя. Ситуация в Севастополе была сложная: во главе гарнизона стали бывшие офицеры флота, что вызывало ненависть у большевиков (которые еще недавно расстреливали и топили офицеров), команды кораблей ЧФ все больше склонялись к поднятию украинского флага, а российское руководство посылало приказы об эвакуации флота и обороне города до последнего. Скорее всего, переговоры завершились бы  удачно, если бы не острый конфликт с немцами, который разразился в Симферополе.

Прибыв в Симферополь, генерал Кош потребовал от Болбочана вывести войска из Крыма. Оказывается, Украинское Правительство в Киеве сообщило Немецкому Командованию, что никаких украинских частей в Крыму нет, сам Крым по Брестскому договору не является частью УНР, и никаких приказов относительно Крыма правительство не отдавало. Поэтому единственными военными частями там могут быть немцы и большевики, а значит, Болбочан идет на соединение с большевиками! Генерал Кош потребовал разоружения Запорожцев, после чего немцы должны были вывезти их в эшелонах из Крыма, где уже украинское правительство будет решать их дальнейшую судьбу. Также должны были быть разоружены и оставлены в Крыму все новосозданные соединения. Болбочан категорически отверг эти условия: украинская армия не выполняет приказы немецкого командования, не собирается выходить из Крыма и тем более разоружаться. Все вопросы должны решаться с Украинским Правительством либо атаманом Натиевым. До тех пор Запорожцы соглашаются оставаться на своих позициях, не продвигаясь дальше.

Специально для своих офицеров Болбочан издал указ с планом дальнейших действий. В случае открытого военного конфликта  большая часть Запорожцев, находящаяся в Джанкое и Симферополе, должна была с боями отходить на Феодосию, и впоследствии закрепиться на Керченском полуострове. Гордиенковцы должны были как можно дольше продержаться в горах,  а при невозможности – отступать через горы к той же Феодосии. В Симферополе Запорожцы были приведены в полную боевую готовность: дошло до того, что вокруг украинских эшелонов стояли немецкие пулеметы, а украинцы выставили свои пулеметы прямо напротив них.

В это время в Симферополь приехал атаман Натиев. Позже немцы очень удивлялись, каким образом удавалось Болбочану поддерживать связь с Киевом. Он продолжил переговоры с генералом Кошем, объяснив, что принять немецкий ультиматум невозможно, в тоже время совместные действия в Крыму могут пойти на пользу обеим сторонам конфликта. Удалось выйти на связь с Киевом, и военный министр Жуковский согласился прояснить ситуацию. В разговоре с Болбочаном он советовал выполнить все требования немцев, но и ему Болбочан пообещал, что ни за что не даст разоружить дивизию. Тогда Жуковский сообщил Натиеву и Кошу, что произошло недоразумение: правительство просто не думало,  что Запорожцы прошли уже так глубоко в Крым, и переговоры по этому вопросу уже идут между правительством и немецким командованием. Министр приказывал Запорожцам выйти в боевом порядке из Крыма. Даже место новой дислокации не сообщалось. Позже в Киеве Болбочан узнал, что никаких переговоров правительство не вело,  а вопрос  о принадлежности Крыма УНР сама украинская делегация в Бресте отбросила, объявив, что Крым не является частью Украины… 27-го апреля первые украинские эшелоны вышли из Симферополя – Запорожцы покидали Крым.

Так, практически достигнув всех поставленных целей, украинцы вынуждены были выйти из Крыма. В ходе похода были захвачены основные города степного Крыма, был взят Бахчисарай, практически завершились переговоры о входе Запорожцев в Севастополь и переходе ЧФ под украинский флаг. Были сформированы достаточно многочисленные татарские вооруженные отряды, которые,  правда пришлось разоружить и оставить в Крыму. Татарское правительство, Курултай, даже обращались к Гордиенковцам, со следующим  предложением: если не присоединять татарскую конницу к Запорожцам, то хотя бы самим Гордиенковцам остаться в Крыму – на службе Курултая. Петрив отказался.

Поход на Крым стал триумфом молодого украинского войска. Он показал, что оно в состоянии решать сложнейшие боевые задачи, побеждать в безнадежных ситуациях перед лицом превосходящего противника. И Черноморский флот все же поднял 29-го апреля 1918 года украинский флаг и объявил факт подчинения Киеву. Правда, в это время в Севастополь входили не ожидаемые украинцы,  а немцы…

Роль же самого Петра Болбочана в случившемся сложно переоценить. Вот, например, что пишет про него сотник Запорожцев Борис Монкевич:

Болбочан был одной из самых ярких фигур в целом корпусе. Великий организатор и способный стратег. Его умением пользоваться всем на благо дела и успеха объясняется такое быстрое наступление Запорожцев на Крым, хотя всегда они имели перед собой значительно более сильного врага. В боях проявил себя Болбочан действительно талантливым полководцем. Ни в каком самом сложном положении, ни при каких обстоятельствах он не терял способности ориентироваться. Лично был чрезвычайно храбрым. В большинстве случаев руководил боем лично и всегда был в самых опасных местах, чем вызвал подъем  духа Запорожцев, которые под его управлением всегда были победителями. Слава о нем очень быстро разошлась и привлекала под его знамена множество военных людей. Приезжали издалека, чтобы предложить ему свои услуги. Запорожцы, которые служили под его началом, гордились этим…

Ему верили все чрезвычайно, видя в нем образец  добродетели и порядка. В жизни был очень скромный, без тени мании величия. Хороший товарищ, который никогда никого не оставил в беде и всегда соблюдал свое слово и обеты.  Все эти черты вызвали у человека безграничное доверие к нему. Запорожцы искренне любили его, были преданы ему и готовы выполнить каждое его желание. Никогда не было в частях недоразумения, которого нельзя было бы уладить одним именем Болбочана. Он никогда не повышал голоса, никого не разносил, как это делает большинство строевых командиров. Хватало одного взгляда Болбочана, чтобы человек понимал, чего он желает и доволен ли он или нет…

При проезде автомобиля Болбочана к городскому самоуправлению толпа народа так плотно его окружила, что он не мог проехать и боялся, что его понесут на руках. Все улицы были заполнены народом, который вышел провожать Запорожцев… Жители всей Таврии выходили из городков и сел, чтобы приветствовать наше войско…

Охрана границ: ситуация накаляется

После выхода из Крыма Запорожцы расквартировались в Мелитополе. Здесь продолжилась история Киева:  представители правительства с крайним недоверием относились к Болбочану и Запорожцам. Им в вину вменялись реакционность, а после случая с остановкой и разоружением нескольких эшелонов с отправляющимися из Крыма матросами, мелитопольский комиссар поставил вопрос об отстранении Болбочана. В итоге конфликт удалось уладить – Болбочан остался на своем посту, но выпустил из-под ареста часть матросов, не вернув им оружия…  С приходом к власти Гетьмана Скоропадского, Мелитопольское руководство сменилось. Теперь посты заняли не ярые социалисты, а российские офицеры. Теперь Болбочана и Запорожцев обвиняли уже в русофобии и шовинизме. Их считали революционными элементами. На сам факт переворота Болбочан и Натиев отреагировали спокойно, разгон Центральной Рады мало кого волновал, очень мало казаков и старшин покинули Запорожцев. Остальные спокойно остались на украинской службе. Сама же дивизия переехала в Александровск, расквартировавшись снова рядом с УСуСами.

Из Александровска практически сразу Запорожская Дивизия была переведена на восток, на границу Курской и Воронежской областей, где соединилась с остальной частью корпуса. Сам же Петр Болбочан 5 ноября 1918 года был повышен до полковника. Началась охрана границ Украинской Державы. Почти три месяца Запорожская дивизия вела изнурительные бои с большевиками в районе Словянска.

Ситуация в Украине в это время была не спокойная. Формально не ведущая войны страна  постоянно подвергалась атакам со стороны большевиков, постоянно происходили восстания. Часть украинских социалистов начали переговоры с большевиками о поддержке всеукраинского восстания. Так Винниченко договорился через Раковского и Мануильского о поддержке Советской России. Восстание становилось неизбежным: положение крестьян, которые составляли большинство населения, стало невыносимым из-за внутренней политики Скоропадского, рабочие в массе были прабольшевистски настроены и выступали против «господ-панов». Неизбежность восстания понимал и Болбочан. Однако он не был политиком – как иначе расценивать факт, что он обратился к Скоропадскому с предложением… лично Гетьману возглавить восстание,  объединившись с социалистами, и изменить форму государства. Естественно это предложение было отвергнуто. Вместе с тем, активную деятельность против Украинской Державы начали вести «белые» силы. Оценив все эти факторы, Болбочан согласился участвовать в восстании на стороне Директории во главе с Петлюрой и Винниченко.

15 ноября 1918 года полковник Петр Болбочан получил назначение от Директории стать во главе Запорожского корпуса и стать командующим всеми силами Левобережной Украины. В этот же день он прибыл в Харьков для установления там власти Директории. Там первым делом он пресек попытки захвата власти как пра-большевистскими советами, так и пра-белыми организациями. Как говорилось в его приказе:

Объявляю, что никаких Советов рабочих депутатов, монархических организаций, которые пытаются захватить власть, я не допущу. Подчеркиваю, что мы боремся за самостоятельную демократическую Украинскую Державу, а не  за единую Россию, какой бы она не была – монархической или большевистской.

Без боев не обошлось – Полтаву, в которой находился гетманский гарнизон и немецкие отряды, пришлось брать силой. При этом немцы через некоторое время объявили о своем нейтралитете (как и практически по всей Украине). В то время, как войска Болбочана вели бои за город, власть захватили повстанцы-социалисты, выступающие против Директории. Именно их полковнику пришлось  боями выбивать из города, что позже вменял ему в вину Винниченко. На остальном Левобережье власть, как правило, захватывали повстанцы, идущие под лозунгами Директории, однако фактически многие из повстанческих атаманов не считались с центральной властью.  Нередко вспыхивали мятежи и происходили бои между Запорожцами и пра-большевистскими повстанцами.

В самом Харькове Болбочан власть в руки взял быстро и решительно, не пытаясь лавировать между политическими группировками.  Так дважды были разогнаны попытки провести съезд большевиков, было частично арестовано большевистское «правительство», также был разогнан съезд меньшевиков, агитировавших против Украинского Государства. В конце концов, Болбочан отдал приказ передавать в военно-полевой суд всех агитаторов вне зависимости от того, к какой партии те принадлежали. Это вызвало резкую реакцию Винниченко и прочих социалистов. Так, Винниченко (на тот момент – глава Директории) крайне негативно высказывался о «реакционере-атамане», через прессу поливал его грязью за разгоны рабочих и крестьянских съездов, называл «дутым национальным героем», требовал отставки Болбочана. Однако Петлюра не  согласился на отставку. Правда,  и требования Болбочана о переводе части Запорожцев в Киев и назначении на старшинские должности действительно боевых старшин, а не политиков, не были удовлетворены. Винниченко продолжал вести переговоры с большевиками, а Болбочан, видя ситуацию на восточной границе, пытался максимально укрепить оборону.

Переговоры и заигрывания с большевиками со стороны социалистов продолжались, но и война продолжалась. Началось широкомасштабное наступление на Левобережье. Болбочан неоднократно докладывал в Киев, что большевистские войска уже не просто сконцентрированы у границ УНР, они их переходят: бои идут уже в районе самого Харькова… Но Винниченко предпочитал верить заверениям наркома иностранных дел России Чичерину, который уверял, что никаких войск там нет, а вот своими действиями Болбочан провоцирует войну Советской России с УНР. Позиция Украинского Правительства оказалась парадоксальной: вместо помощи и содействия своей же собственной армии, ведущей бои с большевиками, оно предпочитало вести с ними переговоры, заверяя в дружбе, и обвинять Болбочана в провокациях и разжигании войны! Все требования Болбочана дать ему подкрепления игнорировались, а обвинения через прессу продолжались.

Меж двух огней

Не имея поддержки из Киева, Болбочан вынужден был вести оборонительные бои. На этот раз удача не сопутствовала ему – параллельно с наступлением большевиков со стороны России стали происходить восстания в самой Украине. Да еще и немцы, которые желали уже только поскорее отправиться домой, стали вести переговоры с большевиками. Так в Харькове дошло до того, что немцы попытались арестовать Болбочана и его штаб, а также объявили себя нейтральными при наступлении большевиков, и продавали им оружие. 1-го января 1919-го года в Харькове вспыхнуло большевистское восстание. В соответствии с договоренностями, немцы не предпринимали действий к его подавлению, а, напротив, выставили ультиматум Болбочану – отвести войска из города. 3-го января Харьков был занят 5-м советским полком. Параллельно происходит наступление по всему фронту. С тяжелыми потерями Запорожцы, а также находящиеся на Левобережье Синежупанники и части Слободского Коша вынуждены отступать по железнодорожным линиям…

И в это же время Украинское правительство отказывается официально объявить войну Советской России, а Болбочана резко критикуют за «неумение самостоятельно справится в простой ситуации».  После очередного доклада Болбочан, описав всю критичность ситуации, констатировал, что вынужден отступать дальше от Харькова – на Полтаву и Лозовую. В штаб к нему был прислан из Киева атаман Василий Тютюнник. Он должен был «помочь» справится с ситуацией, а на практике оказалось, что приехал для очередных нападок на Болобчана. Так Тютюнник даже грозил ему арестом за… отсутствие на форме Запорожцев «революционно красного цвета под тризубцами». Болбочан не потерпел этого – Тютюнник покинул Полтаву. Удивительно, но в то же время Болбочана начали обвинять в… сговоре с Добровольческой Армией: дескать, он часть своих войск передает ей. Довольно странные обвинения, если еще за несколько месяцев до этого деникинские агенты попытались убить Болбочана в Харькове (тогда в результате покушения были ранены солдаты караула)…

Только 16 января, после потери Харькова, отступления по всему фронту и массовых восстаний в тылу, Украинское Правительство официально «констатировало, фактически продолжающееся с ноября 1918-го года состояние войны Украины с Советской Россией».

В течении нескольких дней продолжались бои за Лозовую и Павлоград – эти узловые станции несколько раз переходили из рук в руки, но в итоге 17 января Лозовая была взята войсками Дыбенко. Теперь уже и в Киеве осознали всю тяжесть ситуации, и даже отправили на помощь Запорожцам подкрепления – Фастовский курень и один полк Сичевых Стрельцов под командованием Сушка. Причем первоначально Петлюра, отправляя сичевиков, планировал поставить во главе всего фронта Сушка, подчинив Болбочана ему. Фактически этого не произошло. Вот как описывает эту ситуацию сам Болбочан в своем рапорте Петлюре перед отступлением из Полтавы:

Все мои старания, приложенные к тому, чтобы Киев оценил и понял текущий момент на фронте, не принесли успеха. В своих попытках я буду идти дальше. Ситуация Вам известна. Наступать на врага я не имею сил, все мои верные полки уставшие, из них большая часть уже перебита, а остальные к бою не готовы. … Ваша помощь – один миф… авангарды моей помощи уже пришли. Но у меня нет времени их обезоружить, потому что это сброд, а не войско: это фастовский курень. Другие части, которые идут из Киева, такие же. Сичевики будут лучше, но один полк, который только выходит из Киева —  это не помощь, и это будет поздно!... Киев присылает части неодетые, без продовольствия – так могут поступать только люди, не понимающие военного положения. Но это все мелочи. Полтаву я оставляю, потому что удержать ее не имею сил. …

В это же время Болбочан опять поступил не как политик: он попытался убедить Директорию, что необходимо заключить союз с Антантой (против чего категорически выступали социалисты).

В своем прошлом докладе я просил Директорию договориться с Антантой. Может надо пойти на компромисс – но нам критически нужно хотя бы 3 дивизии французов, чтобы с их помощью очистить Украину от врагов. Нужно три дивизии, а если будете медлить – то и трех не хватит. Я не боюсь говорить правду и не боюсь суда истории, это мой взгляд патриота. Я все сказал – теперь слово за Директорией. Моя просьба – не губите Украину!

Но переговоры с Антантой провалились:  французское командование не без оснований заявило, что Винниченко тот же самый большевик, а потому вести с ним любые переговоры оно не намерено. Запорожцы же отступили на Кременчуг, где планировалось организовать новый рубеж обороны Киева.

В это время Болбочан приказал атаману Волоху, чьи силы стояли ближе всего к Дону, начать переговоры с Донским войском с тем, чтобы вести совместные боевые действия против большевиков. Такую директиву дал ему Петлюра, однако конкретных предписаний и директив не было. Болбочан решил начать переговоры на свой страх и риск. Тут же усилились обвинения в попытках войти в союз с Добрармией, Винниченко и его однопартийцы в очередной раз повели наступление на Болбочана в прессе и на правительственном уровне. Неожиданно Волох снял свои силы с фронта, и в ночь с 24 на 25 января ввел их в Кременчуг. Болбочан был арестован по приказу Петлюры – за самовольное ведение переговоров с донцами. Сам же Волох писал Петлюре, что арестовал Болбочана в связи с его «ориентацией на Дон» и из-за полного недоверия к нему со стороны войска. Волох стал во главе Запорожцев. Сразу после ареста, верные Болбочану полки попытались организовать штурм, чтобы  отбить его, но по личному приказу Болбочана они отошли — он не хотел проливать лишнюю кровь.  По некоторым данным, Петлюра лично отдал приказ об аресте Болбочана: Волох должен был его расстрелять вместе со штабом на месте, но выступление Запорожцев ясно показало, что в случае расстрела бойни не избежать.

Забвение

Арестованный Болбочан был доставлен в Киев, где был посажен под  домашним арестом в гостинице Континенталь, в соседнем номере с Петлюрой. Однако никакого общения с Петлюрой не было – ни официально, ни лично Болбочану не было предъявлено никаких обвинений. По версии Мартоса, еще одного бывшего премьер-министра социалиста, Болбочана и его полковников должны были судить, однако суда не произошло из-за того, что «Болбочан уже открыл фронт, и началась эвакуация Киева». Довольно странное обвинение, учитывая, что именно для ареста Болбочана была снята с фронта часть войск, да и вряд ли арест главнокомандующего мог способствовать победам Запорожцев. Как бы то ни было, никакого суда не произошло. От Запорожцев в Киев прибыла делегация старшин, которые просили вернуть командование Болбочану (от Винниченка они получили объяснение, что Болбочан арестован за «недемократичность»). Обращались к Петлюре отаманы Григорьев и Божко, которые не могли понять, за что арестован один из лучших военачальников. Сам Болбочан неоднократно обращался к Петлюре и военному министру с требованием выдвинуть ему обвинения и судить, либо отпустить обратно в штаб Запорожцев. В итоге, не получив никаких официальных обвинений и без суда, Петр Болбочан  получил разрешение выехать с женой в Галичину и запрет выезжать за ее пределы. 31 января 1919 года семья Болбочанов выехала в Станислав (современный Ивано-Франковск).

Уже находясь в Станиславове, Болбочан продолжал обращаться к Правительству, пытаясь выяснить, в чем он был обвинен и почему не может дальше продолжать руководить Запорожцами. Никаких ответов на это не последовало. Про Болбочана как будто забыли: не проходило ни суда, ни следствия над полковником.

А само правительство тем временем двигалось «навстречу ему» - на запад. Большевики заняли Киев, начался период, который едко, но справедливо, называли «в вагоне Директория, под вагоном территория». Откатившись на запад, остатки армии УНР пытались перегруппироваться, столица постоянно переносилась из города в город, менялось и само правительство (Винниченко в угоду Антанте ушел из состава Директории). Все это сопровождалось постоянной политической борьбой – боролись между собой партии социалистов-демократов, социалистов-революционеров (составившие Правительство УНР), социалистов-самостийников, демократов-хлеборобов, и другие, более мелкие… Также были предприняты попытки реорганизовать армию, которая состояла из  малого количества кадровых военных, но большого числа повстанцев, бывших крестьян. Вместо комиссаров был создан институт государственных инспекторов. Инспектора должны были следить за исполнением приказов центральной власти, помогать командирам в связях с Центром. В случае же чрезвычайных событий инспектора имели право отстранять командиров, заменяя их временно людьми на свое усмотрение (до официального назначения из центра). Также был создан Военный Суд Действующей Армии, внесены изменения в законы (до тех пор смертной казни в УНР не было, случаи казни, как правило, связаны с решением конкретных атаманов). Все это было направлено на удержание армии от разложения, на укрепление ее боеспособности.

В мае 1919-го года делегация Запорожцев вновь попросила вернуть Болбочана. На это Петлюра уже ответил:

"Запорожский корпус хочет поставить нового монарха, нового Гетмана ... Пока я стою во главе Республики - не будет Болбочана на службе в Республике! "

Самому же Болбочану Правительство предложило выехать в Италию – официально для решения вопросов с украинцами-военнопленными в этой стране, неофициально – чтобы избавиться от него. Полковник согласился с этим назначением и стал ждать отправки, для чего переехал  в Проскуров (современный Хмельницкий), туда же, где были расквартированы Запорожцы.

Последний рывок

В это время еще более усилились политические трения – занимая территорию всего в несколько уездов, украинские политики все равно продолжали отчаянно драться за власть, не считаясь с моментом. Наиболее активными в этом плане были партии социалистов-самостийников и демократов-хлеборобов (обе партии пребывали в своеобразной оппозиции к Правительству, состоявшему из более левых социалистов). Своими действиями и они, и социал-демократы, привели к очередному правительственному кризису:  некоторые министры просто исчезли, взяв выделенные деньги, другие оказывались абсолютно неготовыми к работе. Петлюра своим личным приказом создал новое Правительство – во главе с Борисом Мартосом, одним из наиболее левых политиков УНР. В ответ представители с-с и д-х попытались при помощи атамана Оскилка (командующего Волынской группой Армии УНР) совершить военный переворот. Члены Правительства были арестованы, сам Петлюра срочно покинул столицу, Ровно. Но в тот же день с верными ему солдатами Петлюра захватил Ровно без боя. Министры были отпущены, сам Оскилко смог скрыться.

После неудачной попытки переворота, с-с и д-х пришли к выводу, что единственным оппонентом Петлюре среди военных может стать Болбочан. В Станиславов приехал друг Болбочана, один из лидеров партии демократов-хлеборобов Сергей Шемет. Он-то и убедил Болбочана попытать счастья еще раз – попробовать снова стать во главе Запорожского корпуса. Полковник согласился – все это время он жаждал вернуться к Запорожцам.

9 июня 1919 года Петр Болбочан приехал в штаб Запорожцев, где встретился со своими старшинами. Тут же старшины в очередной раз написали просьбу Петлюре о назначении Болбочана командующим, а государственный инспектор Гавришко на основании этой просьбы снял действующего командующего с должности, назначив полковника Болбочана командующим Запорожцами.

Реакция Петлюры была быстрой и резкой – немедленно в расположение Запорожцев выехал генеральный инспектор Кедровский, который объявил назначение Болбочана незаконным. Однако Болбочан объявил, что его хотят казаки и старшины, а значит, он не может пойти против их воли. Сами казаки потребовали, чтобы Петлюра лично приехал и разъяснил ситуацию, а до тех пор их командующим считают Болбочана. Старшины даже хотели арестовать Кедровского, но Болбочан приказал отпустить его свободно. Приказав арестовать инспектора Гавришко и Шемета, Кедровский отбыл. А Болбочан распространил по Проскурову воззвание, в котором сообщал, что наконец опять стал во главе Запорожцев, и не пытается никоим образом повлиять на политическую ситуацию.

Петлюра не мог согласиться с назначеним Болбочана. Сначала он отдал приказ старшине Сичевых Стрельцов Сушко арестовать Болбочана, однако личным приказом полковник УСуСов Коновалец запретил Сушку покидать фронт. Тогда Петлюра вновь отправил к Запорожцам представителей для переговоров. Сам Болбочан предлагал встретиться с Петлюрой, чтобы в личной беседе разрешить ситуацию, но тот отказался. Напротив, Петлюра вызвал к себе делегатов от Запорожцев и в очередной раз объявил, что Болбочан незаконно захватил власть. Уважение к Головному Отаману перевесило любовь к боевому командиру – Болобчана арестовали сами Запорожцы.

Суд на полковником был скорый: уже 10 июня Военный суд рассмотрел дело. В тот же день Петр Болбочан был приговорен к смерти. До последнего он не верил  в возможность такого исхода – и он сам, и старшины Запорожцев писали петиции к Правительству и Петлюре. Но Петлюра демонстративно отказался вмешиваться в процесс, попросту игнорируя эти послания. Так сами Запорожцы обращались к правительству Мартоса:

С болью в сердце… тем кругам, которые разрушали Украину  и до сих пор продолжают это разрушение…  что жизнь считаем под персональной ответственностью членов правительства УНР... Атамана никто не имеет права от нас ...

Но Мартос не взялся защищать «реакционера», а наоборот, всеми силами старался «открыть заговор». Петлюра же, имея право помиловать полковника, сам резко спрашивал у Мартоса, по какому праву тот задерживает приведение в исполнение приговора.

В тюрьме Болбочана «обрабатывали», чтобы он выдал сообщников. Уже избитого, полуживого, его дважды выводили на расстрел, где стреляли холостыми… В третий раз, 28 июня 1919-го года,  расстрел был настоящий. По команде «Огонь!» расстрельная команда не шелохнулась – не могли солдаты стрелять в легендарного полковника, покорителя Крыма. Тогда начальник расстрельной команды Чеботарев лично выстрелил в него дважды, после чего еще агонизирующего скинул в яму и приказал закопать. Место захоронения полковника Петра Болбочана не известно; известно только то, что расстрел происходил рядом с платформой Балин (сейчас Дунаевецкий район Хмельницкой области).

Так бесславно закончилась жизнь одного из выдающихся украинских военачальников Гражданской Войны. Не будучи политиком, он не распознал момента, когда его попытались использовать в своих интересах люди, которых  власть интересовала больше, чем Украина. За свою аполитичность он и поплатился. Разговаривая с прокурором во время суда, Болбочан так охарактеризовал свою «политическую платформу»:

…- В политике не разбираюсь, - ответил обвиняемый - даже не знаю, какая есть разница между эсерами и эсдеками. Чувствовал только, что они вносят хаос в жизнь.
- Не очень хорошо это характеризует  господина полковника. Конечно, Правительство УНР состоит из представителей двух партий. Если позволите, не соизволите ли сообщить, какова же была ваша политическая концепция?
- Худо сделал, - ответил обвиняемый. - По сути, я и политической концепции никакой не имел. Знал только одно, что партии – это не народ. Если бы народ был за партиями, то мы бы давно уже освободили Украину от большевиков. Я за твердую власть был. Народ уважает ту власть, которая может дать ему приказ и исполнение этого приказа может проконтролировать. Одно подтверждаю, худо сделал, что доверился людям, которые меня подвели. Теперь я собственно один. Украина — моя родина, ей я служил и ей хочу служить.

И правда, Петр Федорович Болбочан служил Украине. И сделал для нее очень много: в тяжелый момент он стал во главе одного из лучших воинских формирований Украины, создал боеспособную армию, с которой смог отвоевать украинскую землю, показать всему миру, что украинские казаки — все еще славные воины, и украинцы готовы бороться за свою свободу, за свою Державу!

Иллюстрации:
1. Штабс-капитан Петр Болбочан. Российская Армия.

2. Знамя 2-го пехотного Запорожского полка, которым командовал Петр Болбочан. Девиз на знамени: «В верою твердою в конечную победу Вперед за Украину!»

3. Изображение с обложки книги сотника Запорожцев Бориса Монкевича «Поход Болбочана на Крым».

4. Полковник Петр Болбочан. Командующий войсками УНР на Левобережье.

5. Символическое надгробие, установленное на предположительном месте казни Болбочана на станции Балин. 2006 год.

6. Старшины Запорожской Дивизии УНР. 1920 год.

Авторский текст - Tempus. СiЧъ Total WarS 2011