Часть 2: Легионер
Нажмите, чтобы прочитать
Военный лагерь IV Легиона , в 80 км от Вольтерры.
Стоял знойный день. Солнце палило спины несчастных рекрутов, которые целыми днями упражнялись на мечах и в метании пилумов. Кроме того в подготовку легионеров входили и физические упражнения. Их учили плавать, бегать на короткие дистанции с грузами и покрывать большие дистанции за максимально короткий срок. Шел 6-ой месяц тренировок. Подходил конец 1 этапа. Это были уже не те рекруты-новички, которых Префект лагеря записывал в легион на марсовом поле.
В тот день, народ стекался посмотреть на "Корнелиев" Легион, который окрестили в народе четвертый. Легионом это назвать было тогда конечно нельзя. Пахари, пастухи и всякий сброд с улиц. Всех военнообязанных, призывали в новый легион. Правда многие шли с охотой. Это было впервые в истории Рима, чтобы один род, пусть даже богатый, брался полностью укомплектовать целый легион и записывали по желанию. Но ситуация была критической и тренобала критических мер. На это сенат пошел, только из-за обещания Корнелия. До сих пор, каждый воин, сообразно своему сословию и материальному положению, обязан был купить себе оружие и доспехи. А тут, все обеспечивал один человек/род. Этим грех было не воспользоваться. "Богатые Корнелии", "Щедрые мужи", "Защитники отечества", так в народе передавались слухи, на форуме, в мастерских и в притонах. Никто и предположить не мог, что обещание поставить Легион на ноги, стоило всему роду Корнелиев их состояния. Многие родственники отказывались отдавать "кровно" нажитое и попросту пускались в бега. Слово Консула было закон. Их приводили обратно и заставляли платить. Наказанию Гней их не подвергал, ну разве что незначительно, самых провинившихся. Хватало и того, что его проклинали его же сородичи. Своими "родовым" налогом, Гней поставил против себя весь род. Самые близкие казалось друзья, становились врагами. Но неимоверными силами, проклятиями и уговорами необходимую суммы собрали. На свое мероприятие Гней потратил все, что нажил на этрусской компании. Все отложенное на черный день, вложенное в виллы и участки, в торговые корабли - все пошло на монеты. Гнею даже пришлось продать родовую виллу. Ночевать приходилось у друга Публия. Гней влез в долги кредиторам, которые неохотно давали мизерные суммы. Нехватка денег, заставила Гнея пойти на сделку даже с "фуриевым сыном" - массажистом, который охотно дал денег, в надежде разорить Гнея, после его консульского периода.
"Вся моя жизнь, богатства и состояние на тот период - был IV Легион" писал Гней позже в своих мемуарах, описывая то тяжелое время. Никто из отцов-оснавателей не верил, что Корнелии после этого останутся не то, что в сенате, но и в Риме. Но упорная борьба Гнея, его непреодолимая жажда славы и стремление к цели, сделало свое дело. И вот он, после всех бюрократических сделок и утомительных бесед с кредиторами, направлялся в лагерь IV-го, чтобы воочию посмотреть на старания трибунов и примипилла, которого он нанял за очень высокое вознаграждение. Большая игра, требовала высоких ставок.
Оканчивался 1 период тренировок, приближалось время клятвы, "сакраманетум", IV Легиона и последний учебный бой.
- Уклон, затем укол, деревенщина, - кричал центурион на рекрута, - сколько раз повторять? Ты что думаешь, варвары дадут тебе время себя убить? Центурия - единый организм. Мы не варвары, мы бьемся вместе, а не по одиночке. Подставить щит атакующему, уклон вправо и укол соседнего врага, только так мы побеждаем. В стойку, всем стать на начальные позиции, Мамирк обеспечил вам сегодня дополнительные 20 км пробежки после тренировок. Можете поблагодарить его после - кричал "Бизон" Сервус, примипилл четвертого Легиона.
- Центурионы, продолжай.
"Чертов ублюдок, твою мать, сколько можно бегать" - в сердцах думал Тиберий, - "когда-нибудь я всажу в тебя гладиус по самые гланды. Мамирк хана тебе. Урод" - повторял заученные движения легионер, проклиная незадачливого крепыша.
Тиберий записался в легион отчасти на патриотической волне на марсовом поле, в чем он сейчас горько раскаивался. Это был молодой человек, сын землепашца из деревни. Всю жизнь его отец пахал на поле, чтобы прокормить свою семью. Приходилось по несколько раз менять место жительства. Нескончаемые поборы нобилитета под корень уничтожали земледелие. Бесконечно важные персоны из патрициев, скупали поля простых граждан под свои виллы. Потеряв последнее состояние и хижину, отец-кормилец скончался, оставив жену и троих детей. Брат Тиберия, Марк был еще молод, чтобы записаться в легион, 14 лет отроду, он в поте лица трудился на вилле у одного из патрициев. Мать бросила их и ушла с младенцем. Оставшись без поддержки и без средств к существованию, Тиберии воспользовался шансом предоставленным самой судьбой. По крайней мере ему так казалось 6 месяцев назад. Работать на жирного патриция он не хотел. А подрабатывать в какой-нибудь норе и попасть под начало одного из местных главарей банд, которых было множество, не было желания. Через это он уже прошел. Пришлось идти в армию. Слухи о приключениях и военной добыче, доходили и до простых смертных. Чтобы попасть в обычный легион ему надо было иметь хоть немного денег, чтобы как минимум купить себе щит и меч. А денег не было совсем. Разве что на кусок хлеба.
"Никакой пощады, упал - готовься встретить смерть. Потерял гладиус - смерть. Выпустил из рук скутум - смерть." - повторял центурион третьей манипулы, прохаживаясь вдоль рядов.
Тренировка шла интенсивнее обычного, сроки поджимали. И так затянувшаяся подготовка, должна была окончиться раньше срока. "Бой - самая лучшая тренировка" - поговаривали бывалые легионеры. Чтобы хоть как-то придать легиону вид воинов, а не юнцов и новобранцев, в ряды легиона были призваны легионеры-ветераны, которые по разным причинам не значились в армии. Принцепсы и триарии составляли малую часть IV, но и их присутствие хватало для юнцов. Их мерный шаг, высокая дисциплина и блестящие доспехи, вызывали восхищение у гастатов, которых в четвертом было большинство.
День подходил к закату, а тренировка не заканчивалась. "Видно, заснул старый бизон" - перешептывались рекруты, - "точно заснул, а мы тут умираем" - кличку старому вояке, гастаты дали уже после первых недель тренировок. Крепкий и тучный центурион, был похож своим видом на бизона, вечно злой и недовольный он прохаживался по лагерю, лично инструктируя центурионов и наказывая ленивых новичков. За что юнцы его крепко ненавидели. Малейшая оплошность - наказание. Розги примипила ломались с завидной регулярностью. "Бизон их поди оптом закупает" - шутили между собой гастаты, перевязывая в кровь забитые руки.
"Можете меня ненавидеть, можете проклинать. Посылать на меня фурии всех мастей. Если вы меня не ненавидите, не желаете вспороть меня брюхо, значит вы баба или раб. Мужчина стерпит, но никогда не забудет, а если у него есть яйца, то отомстит. А если нет, то он баба и нечего ему делать в легионе. Это не сборище шлюх и рабов. Тут дисциплина, порядок, честь сломанные ребра и кровь. Я отдаю приказы - вы подчиняетесь. Я приказываю умереть - вы с готовностью отдаете ваши никчемные жизни. Только так и не иначе. Я сделаю из вас легионеров или закапаю в этом лагере" - любил повторять старший центурион-ветеран.
Даже самые ленивые к концу дня купались в своем поту, не говоря о энтузиастах. Случалась и гибель гастат на тренировках, истощение приводило к смертям. Больше всего страдали городские, привыкшие к удобствам. Бывали случаи дезертирства, некоторые не выдерживали нагрузок и пытались бежать. Такие случаи особенно любил примипилл. "Пример - лучший учитель" - поговаривал центурион. Дезертиров секли розгами до смерти посреди военного лагеря. Каждый рекрут обязан был самолично отхлестать дезертира, нанести не меньше 20 ударов. Что они охотно делали, так как дезертирство приводило к допольнителным наказаниям для всего легиона "Легион - единый организм. Мы умираем вместе. Убиваем вместе. Сечем вместе " - таков был кодекс легиона. Один дезертир стоил всему легиону дополнительных 30 км бега с полным вооружением и нагрузкой. Бывало если у примипилла плохое настроение, то и всю ночь тренировки.
Все это делалось не спроста. Четвертый должен был за короткие сроки освоить то, что другие проходили за год. Тут не было место спускам и отдыху. Жесткие тренировки давали результаты. Дряблые и ленивые городские рекруты, превратились в крепких юношей. Деревенские крепчали словно сталь. Привыкшие и так всю свою жизнь таскать тяжести, к тяжелому физическому труду на полях, они легче переносили упражнения, что доказывала статистика. За все месяцы тренировок, ни один деревенский, не дезертировал и не умер от истощения. Болезни и переломы хребтов не в счет.
Заправляя шлем, центурион вышел из своей палатки. Важно выпрямившись он начал:
"Сегодня решающий день для вас, сосунки. Сегодня возможно ваш последний день отдыха в лагере! Завтра утром, петухи еще будут спать, когда вы с 20 кг груза пойдете в гору и докажете мне, что я не зря потратил свое время. Каждый кто отстанет, будет высечен. Каждый кто повернет назад будет убит на месте. Мы разобьем лагерь на холме и будем ждать атаки противника. Конец тренировкам. Пора доказать, что вы легионеры!"
Гастаты не знали радоваться этой новости или нет. С одной стороны конец мучениям, с другой возможно смерть. Никто не знал что думать о словах центуриона. "Неужели этот сумасшедший хочет нас всех послать на убой?" - думали многие.
В этот момент прозвучал сигнал к построению. Ворота лагеря открылись. На белом коне, с эскортом, в ворота въехал всадник в бронзовом шлемом и красным плащом за спиной. По его богатым доспехам, можно было догадаться кто наездник.
"Стройсь! Смирно! Консул Рима!" - закричал примипил на легионеров. Гастаты, прервав тренировки начали построение. Центурионы выстраивали солдат в центурии. "Слишком долго, вашу мать, позорите меня перед консулом" - думал старший центурион.
- Прошу прошения, консул. Сосунки еще не прочувствовали мои розги и слишком медлительны - отрапортовал примипилл.
Заулыбавшись Гней произнес:
- Как когда-то и мы. Ну что Квинт, готовы твои рекруты стать легионерами?
-Так точно, господин. Все до единого.
- Хорошо, легионеры мне сейчас нужны. Продолжайте тренировки. После завтра мы выдвигаемся в Галлию. Пора усмирить дикарей.
Галопом консул направился в центр лагеря.
"Чего уставились, лентяи. Тренировки еще не закончились. Первая позиция!" - к "удовольствию" гастатов прокричал примипилл, уходя в палатку. "Чтобы прошлись по всем основным ударам легионера" - отдавал он младшим центурионам приказы. Уставшие гастаты, проклиная центуриона, вставали на позиции. Очередной день тренировок подходил к концу. Славная история четвертого, готовилась занять свое место в анналах истории..
Стоял знойный день. Солнце палило спины несчастных рекрутов, которые целыми днями упражнялись на мечах и в метании пилумов. Кроме того в подготовку легионеров входили и физические упражнения. Их учили плавать, бегать на короткие дистанции с грузами и покрывать большие дистанции за максимально короткий срок. Шел 6-ой месяц тренировок. Подходил конец 1 этапа. Это были уже не те рекруты-новички, которых Префект лагеря записывал в легион на марсовом поле.
В тот день, народ стекался посмотреть на "Корнелиев" Легион, который окрестили в народе четвертый. Легионом это назвать было тогда конечно нельзя. Пахари, пастухи и всякий сброд с улиц. Всех военнообязанных, призывали в новый легион. Правда многие шли с охотой. Это было впервые в истории Рима, чтобы один род, пусть даже богатый, брался полностью укомплектовать целый легион и записывали по желанию. Но ситуация была критической и тренобала критических мер. На это сенат пошел, только из-за обещания Корнелия. До сих пор, каждый воин, сообразно своему сословию и материальному положению, обязан был купить себе оружие и доспехи. А тут, все обеспечивал один человек/род. Этим грех было не воспользоваться. "Богатые Корнелии", "Щедрые мужи", "Защитники отечества", так в народе передавались слухи, на форуме, в мастерских и в притонах. Никто и предположить не мог, что обещание поставить Легион на ноги, стоило всему роду Корнелиев их состояния. Многие родственники отказывались отдавать "кровно" нажитое и попросту пускались в бега. Слово Консула было закон. Их приводили обратно и заставляли платить. Наказанию Гней их не подвергал, ну разве что незначительно, самых провинившихся. Хватало и того, что его проклинали его же сородичи. Своими "родовым" налогом, Гней поставил против себя весь род. Самые близкие казалось друзья, становились врагами. Но неимоверными силами, проклятиями и уговорами необходимую суммы собрали. На свое мероприятие Гней потратил все, что нажил на этрусской компании. Все отложенное на черный день, вложенное в виллы и участки, в торговые корабли - все пошло на монеты. Гнею даже пришлось продать родовую виллу. Ночевать приходилось у друга Публия. Гней влез в долги кредиторам, которые неохотно давали мизерные суммы. Нехватка денег, заставила Гнея пойти на сделку даже с "фуриевым сыном" - массажистом, который охотно дал денег, в надежде разорить Гнея, после его консульского периода.
"Вся моя жизнь, богатства и состояние на тот период - был IV Легион" писал Гней позже в своих мемуарах, описывая то тяжелое время. Никто из отцов-оснавателей не верил, что Корнелии после этого останутся не то, что в сенате, но и в Риме. Но упорная борьба Гнея, его непреодолимая жажда славы и стремление к цели, сделало свое дело. И вот он, после всех бюрократических сделок и утомительных бесед с кредиторами, направлялся в лагерь IV-го, чтобы воочию посмотреть на старания трибунов и примипилла, которого он нанял за очень высокое вознаграждение. Большая игра, требовала высоких ставок.
Оканчивался 1 период тренировок, приближалось время клятвы, "сакраманетум", IV Легиона и последний учебный бой.
- Уклон, затем укол, деревенщина, - кричал центурион на рекрута, - сколько раз повторять? Ты что думаешь, варвары дадут тебе время себя убить? Центурия - единый организм. Мы не варвары, мы бьемся вместе, а не по одиночке. Подставить щит атакующему, уклон вправо и укол соседнего врага, только так мы побеждаем. В стойку, всем стать на начальные позиции, Мамирк обеспечил вам сегодня дополнительные 20 км пробежки после тренировок. Можете поблагодарить его после - кричал "Бизон" Сервус, примипилл четвертого Легиона.
- Центурионы, продолжай.
"Чертов ублюдок, твою мать, сколько можно бегать" - в сердцах думал Тиберий, - "когда-нибудь я всажу в тебя гладиус по самые гланды. Мамирк хана тебе. Урод" - повторял заученные движения легионер, проклиная незадачливого крепыша.
Тиберий записался в легион отчасти на патриотической волне на марсовом поле, в чем он сейчас горько раскаивался. Это был молодой человек, сын землепашца из деревни. Всю жизнь его отец пахал на поле, чтобы прокормить свою семью. Приходилось по несколько раз менять место жительства. Нескончаемые поборы нобилитета под корень уничтожали земледелие. Бесконечно важные персоны из патрициев, скупали поля простых граждан под свои виллы. Потеряв последнее состояние и хижину, отец-кормилец скончался, оставив жену и троих детей. Брат Тиберия, Марк был еще молод, чтобы записаться в легион, 14 лет отроду, он в поте лица трудился на вилле у одного из патрициев. Мать бросила их и ушла с младенцем. Оставшись без поддержки и без средств к существованию, Тиберии воспользовался шансом предоставленным самой судьбой. По крайней мере ему так казалось 6 месяцев назад. Работать на жирного патриция он не хотел. А подрабатывать в какой-нибудь норе и попасть под начало одного из местных главарей банд, которых было множество, не было желания. Через это он уже прошел. Пришлось идти в армию. Слухи о приключениях и военной добыче, доходили и до простых смертных. Чтобы попасть в обычный легион ему надо было иметь хоть немного денег, чтобы как минимум купить себе щит и меч. А денег не было совсем. Разве что на кусок хлеба.
"Никакой пощады, упал - готовься встретить смерть. Потерял гладиус - смерть. Выпустил из рук скутум - смерть." - повторял центурион третьей манипулы, прохаживаясь вдоль рядов.
Тренировка шла интенсивнее обычного, сроки поджимали. И так затянувшаяся подготовка, должна была окончиться раньше срока. "Бой - самая лучшая тренировка" - поговаривали бывалые легионеры. Чтобы хоть как-то придать легиону вид воинов, а не юнцов и новобранцев, в ряды легиона были призваны легионеры-ветераны, которые по разным причинам не значились в армии. Принцепсы и триарии составляли малую часть IV, но и их присутствие хватало для юнцов. Их мерный шаг, высокая дисциплина и блестящие доспехи, вызывали восхищение у гастатов, которых в четвертом было большинство.
День подходил к закату, а тренировка не заканчивалась. "Видно, заснул старый бизон" - перешептывались рекруты, - "точно заснул, а мы тут умираем" - кличку старому вояке, гастаты дали уже после первых недель тренировок. Крепкий и тучный центурион, был похож своим видом на бизона, вечно злой и недовольный он прохаживался по лагерю, лично инструктируя центурионов и наказывая ленивых новичков. За что юнцы его крепко ненавидели. Малейшая оплошность - наказание. Розги примипила ломались с завидной регулярностью. "Бизон их поди оптом закупает" - шутили между собой гастаты, перевязывая в кровь забитые руки.
"Можете меня ненавидеть, можете проклинать. Посылать на меня фурии всех мастей. Если вы меня не ненавидите, не желаете вспороть меня брюхо, значит вы баба или раб. Мужчина стерпит, но никогда не забудет, а если у него есть яйца, то отомстит. А если нет, то он баба и нечего ему делать в легионе. Это не сборище шлюх и рабов. Тут дисциплина, порядок, честь сломанные ребра и кровь. Я отдаю приказы - вы подчиняетесь. Я приказываю умереть - вы с готовностью отдаете ваши никчемные жизни. Только так и не иначе. Я сделаю из вас легионеров или закапаю в этом лагере" - любил повторять старший центурион-ветеран.
Даже самые ленивые к концу дня купались в своем поту, не говоря о энтузиастах. Случалась и гибель гастат на тренировках, истощение приводило к смертям. Больше всего страдали городские, привыкшие к удобствам. Бывали случаи дезертирства, некоторые не выдерживали нагрузок и пытались бежать. Такие случаи особенно любил примипилл. "Пример - лучший учитель" - поговаривал центурион. Дезертиров секли розгами до смерти посреди военного лагеря. Каждый рекрут обязан был самолично отхлестать дезертира, нанести не меньше 20 ударов. Что они охотно делали, так как дезертирство приводило к допольнителным наказаниям для всего легиона "Легион - единый организм. Мы умираем вместе. Убиваем вместе. Сечем вместе " - таков был кодекс легиона. Один дезертир стоил всему легиону дополнительных 30 км бега с полным вооружением и нагрузкой. Бывало если у примипилла плохое настроение, то и всю ночь тренировки.
Все это делалось не спроста. Четвертый должен был за короткие сроки освоить то, что другие проходили за год. Тут не было место спускам и отдыху. Жесткие тренировки давали результаты. Дряблые и ленивые городские рекруты, превратились в крепких юношей. Деревенские крепчали словно сталь. Привыкшие и так всю свою жизнь таскать тяжести, к тяжелому физическому труду на полях, они легче переносили упражнения, что доказывала статистика. За все месяцы тренировок, ни один деревенский, не дезертировал и не умер от истощения. Болезни и переломы хребтов не в счет.
Заправляя шлем, центурион вышел из своей палатки. Важно выпрямившись он начал:
"Сегодня решающий день для вас, сосунки. Сегодня возможно ваш последний день отдыха в лагере! Завтра утром, петухи еще будут спать, когда вы с 20 кг груза пойдете в гору и докажете мне, что я не зря потратил свое время. Каждый кто отстанет, будет высечен. Каждый кто повернет назад будет убит на месте. Мы разобьем лагерь на холме и будем ждать атаки противника. Конец тренировкам. Пора доказать, что вы легионеры!"
Гастаты не знали радоваться этой новости или нет. С одной стороны конец мучениям, с другой возможно смерть. Никто не знал что думать о словах центуриона. "Неужели этот сумасшедший хочет нас всех послать на убой?" - думали многие.
В этот момент прозвучал сигнал к построению. Ворота лагеря открылись. На белом коне, с эскортом, в ворота въехал всадник в бронзовом шлемом и красным плащом за спиной. По его богатым доспехам, можно было догадаться кто наездник.
"Стройсь! Смирно! Консул Рима!" - закричал примипил на легионеров. Гастаты, прервав тренировки начали построение. Центурионы выстраивали солдат в центурии. "Слишком долго, вашу мать, позорите меня перед консулом" - думал старший центурион.
- Прошу прошения, консул. Сосунки еще не прочувствовали мои розги и слишком медлительны - отрапортовал примипилл.
Заулыбавшись Гней произнес:
- Как когда-то и мы. Ну что Квинт, готовы твои рекруты стать легионерами?
-Так точно, господин. Все до единого.
- Хорошо, легионеры мне сейчас нужны. Продолжайте тренировки. После завтра мы выдвигаемся в Галлию. Пора усмирить дикарей.
Галопом консул направился в центр лагеря.
"Чего уставились, лентяи. Тренировки еще не закончились. Первая позиция!" - к "удовольствию" гастатов прокричал примипилл, уходя в палатку. "Чтобы прошлись по всем основным ударам легионера" - отдавал он младшим центурионам приказы. Уставшие гастаты, проклиная центуриона, вставали на позиции. Очередной день тренировок подходил к концу. Славная история четвертого, готовилась занять свое место в анналах истории..
Сообщение отредактировал Meteor: 08 Октябрь 2013 - 00:53
а так очень интересно 
" );
_last = ipsLightbox.lightboxImage.src;
}
}
/* Check for init and then keep checking for new image */
_to = setTimeout( "gbl_addDownloadButton()", 1000 );
}
//]]>